-Черт, ну что за край, а?! – недовольно рычал Гилберт себе под нос, делая большие шаги по глубокому снегу, - Ни пройти, ни проехать!
Гилберт сделал еще один шаг, но только он провалился под снег. Задирая высоко голову, он сделал несколько ловких движений туловищем, из-за чего он быстро выполз из-под сугроба.
Белая шерстка Гилберта прекрасно сливалась со снегом, тем более ночью – совершенно невозможно увидеть на расстоянии более десяти метров.
А Великий продолжал делать широкие шаги по снегу, то утопая в нем, то всплывая, словно подводная лодка. Какие-то жалкие веточки торчали из-под снега, обсыпанные белой пушистой ватой, придававшие им некий объем. И уставший Гилберт уселся под кустарником .
Снежок мягко ложился на землю, Гилберт как завороженный смотрел в небо, раскрыв широко пасть и ловя ртом снежинки.
- Das schnee…* - прошептал на родном языке Гилберт, продолжая пялиться в черное, без единой звездочки небо, - Ich liebe es**
Гилберт любил снег. Да и любит. Он такой мягкий и пушистый, что хочется в него упасть и валяться там очень долго. Вот так он его любил.

Перевод:
* Снег...
** Как же я тебя люблю...

Лично Гилберт от неожиданности начал орать во всю глотку. Это было неожиданно! Кошка, подкралась, а потом и напала! Совесть имеет? Лично она – нет.
Воя, как раненный волк, Великолепный выгнулся, пытаясь стряхнуть с себя кошку, но видимо, она была намного тяжелее Гилберта, потому и придавила к земле. Она злобно прорычала  что-то на подобие: “Убирайся с нашей территории!” прямо ему в ухо, что аж кровь в жилах застыла. Но тут же, сразу собрав все свои мысли в кучку, Гилберт сильно лягнул задними лапами, отпихивая ее от себя. Когда кошка была уже не на альбиносе, а где-то на расстоянии лисьего хвоста, Гил, медленно делая шаг назад ощетинился:
- Заткнись, тварь, - даже с таким богатым словарным запасом, Великий никак не мог подобрать подходящего слова к кошке, - Пошла лесом, где хочу, там и хожу!
На всякий случай Гилберт вытянул когти.

- Простите?.. – Гилберт не совсем понял, что орала кошка, - Тебе не кажется, что силы будут не равны? Согласись, сильный всегда побьет слабого. Подумай головой.
Голос был ледяным, он даже звенел в воздухе. Все было холодным. Но только свежие капли крови капали на белоснежный снег, и словно кислотой, разъедал снежинки. Губы искривились в зверином оскале, а взор испепелял кошку.
- Ты ходишь своими лапами по нашей территории, возможно, ешь нашу дичь! Хотя нет, судя по твоему виду, ты и листа кленового поймать не сможешь, - кошка описала круг, и снова встала на свое место, готовая в любой момент приготовиться к атаке.
А Великолепный бился над двумя путями: пойти и дать ей по морде, или же, действовать на нервы. Мыслительный процесс пошел, Гилберт, тянул время, смотрел на кошку красными глазами, а хвост так и хлестал по окровавленным бокам.
На морде появилась издевательская ухмылка, альбинос расслабился, выпрямился и высокомерно так поглядел на незнакомку:
- Хочу возразить, милочка, - он вспомнил манеры разговора своего…давнего приятеля, - Что зимой нет кленовых листьев. И мне незачем их ловить.
Действовать на нервы, только действовать на нервы, ведь что он потом скажет, когда она снова кинется на него? То что он ни в чем не виноват, она первая начала. Алиби.

- Это образное выражение, идиот.
Гилберт посмотрел в сторону и пошевелил усами. Затем, тихо, чтобы не услышала кошка, сам себе под нос пробурчал:
-Не тупой.
-Давай, или убирайся, или готовься к смерти.
В данный момент Гилберт готов был заржать. Он только прыснул в сторону. Нет, эта фраза его совершенно не веселила, просто хотелось спровоцировать еще больше. Но Гилберт так не сделал. Он просто тупо стоял, холодно наблюдая за воинственной кошкой, которая просто нарывалась на драку.
Гилберт стоял не сводя с него пристального взгляда; губы дрогнули, раздвинулись в широкой улыбке, и молодой кот залился в тихом, практически беззвучном смехе.
-Ну давай, нападай. Только мое убийство будет на твоей совести.

-Но будет лучше, если ты уберешься отсюда по-хорошему.
Гилберт только прыснул в сторону, мол, «барышня, не смешите меня». Он плюхнулся на снег, несмотря на жгучую боль в боку. Что это значит «по-хорошему»? Она вообще думает о чем говорит? Походу нет.
Гилберт так и пялился на молодую кошку, пялился, не скрывая своего непристойного взгляда. Может быть, она и покраснеет.
-Неа, - нагло объявил альбинос,  мотая головой в стороны, - Никуда я не пойду. Мне здесь нравится.
Для выражения своего отношения к кошке, он просто повалился боком на снег. Боль, как змея, шипя, начала удалятся, а Гилберт в неге даже прикрыл глаза.

Отредактировано Гилберт. (2012-04-17 20:42:05)

Идиотка. Кем она себя возомнила? Королевой всего и вся? Нет уж, простите, но Гилберт ее слушаться не будет. Ишь чего, приказывать вздумала тут, да, конечно, Гилберт вот пойдет и все сделает, что она скажет. Фиг вам.
- Ну, что решил? – спросила кошка после долгой и нудной реплики, на взгляд альбиноса.
- Ну, прямо-таки, конечно, - лениво зевнул Гил, потянувшись и выгнув спину дугой, что-то неприятно хрустнуло, - Говори все, что хочешь, мне без разницы. Я никуда не пойду, да.
Глаза довольно так блестели, словно показывали этим свое лидирование в этой ситуации, показывали то, что кошка не прогонит его с этой территории.

Гилберт ошарашенно посмотрел на незнакомку. Это же надо такую наглость иметь? Сначала прийти, наорать ни с того ни с сего, потом лапой по морде ударить. Гилберт хотел вскрикнуть, мол, «Здесь что, русскими буквами написано, что эта твоя территория», но во время вспомнил – коты не умеют писать.
Опять же долгая реплика, недовольная и зудящая. Кошка пыталась всем своим видом выразить то, что Гилберту просто нечего делать здесь.
- Мне как-то вообще до лампочки, - альбинос слизнул с носа собравшуюся капельку крови, поморщился.
И тут же, безо всяких там церемоний, вскочил, сделал высокий прыжок в точности на спину воительнице. Выпустив когти в спину, он пронзительно завопил и впился зубами  в горло. Во рту уже забилась шерсть – лесные коты, подшерсток, длинная шерсть. Гил намертво прикрепился к кошке.

Удар, прыжок, снова удар. Гилберт был изворотлив, он успевал уследить за каждым движением. Но твою ж мать! Эта кошка в два раза больше Гилберта, это не честно! Не на того напала! А дракой решают только дураки! Для чего язык создан? Правильно, для коммуникаций.
Альбинос взвился в воздух и приземлился на землю. Кровь попала в один глаз, потому Гил видел все в красных оттенках. Задняя лапа отзывалась жгучей болью. Хотелось завопить что-то на подобие "Эй, дура, что ты творишь, задолбала! Пшла вон!", но нет, Гил сдержался. Он сверлил взглядом кошку, прожигая ее насквозь, может быть есть очень малая вероятность того, что сила мысли убьет ее.
Когда незнакомка плюхнулась на землю спиной, обнажив свой беззащитный живот, альбинос отметил, что есть прекрасный шанс прибить ее.
Но нет.
-Достала, - недовольно фыркнул кот, косо поглядев на нее.

-Кисонька, - Гилберт сверкнул красными глазами и описал дугу, обходя кошку со стороны, - Какие мы догадливые. А раз уж мы такие умные, тогда включи свой мозг: спорить со мной бесполезно.
Говорил Великолепный с такой интонацие, словно ему было откровенно на это наплевать – полезет ли с кулаками незнакомка, дабы убить альбиноса, или же уйдет с миром. Ну думать-то она могла? Могла. У нее в голове не каша из серой жидкости и крови? Нет Хотя, кто ее знал – приходит, значится, такая гордая и воинственная, заявляет: “Пошел с моей территории, незнакомец”, а потом и набрасывается! Нет, извините, десь где-то написано, что это ее территория? Нет. Ну, значит, пусть напишут понятным языком!